Действия «власовского штаба». Формирование и боевой путь РОА.
Как уже сообщалось в первой главе, Власов охотно пошел на сотрудничество с Вермахтом и стал ключевой фигурой для пропаганды на всем восточном фронте. После прибытия в Берлин 17 сентября 1942 г. капитан Вермахта Штрик-Штрикфельдт в ходе доверительной беседы с А.А. Власовым, сообщил ему, что в «настоящий момент не представлялось возможным создать комитет и освободительную армию, им следует по крайней мере сделать вид, что такая перспектива реальна» (1). Вскоре вслед за этими событиями отделом пропаганды ОКВ было разработано воззвание «Русского комитета», так называемая Смоленская декларация, включавшая в себя обращение к бойцам и командирам Красной Армии, ко всему русскму народу другим народам СССР. Целями комитета провозглашались:
а) свержение Сталина и правящей верхушки, уничтожение большевизма;
б) заключение почетного мира с Германией;
в) создание в содружестве с Германией и другими народами Европы новой России без большевиков и капиталистов. Красноармейцы и все русские люди призывались к переходу на сторону, действующей в союзе с немцами, РОА.
27 декабря 1942 г. данный манифест был подписан Власовым как председателем «Русского комитета», местом деятельности которого был обозначен город Смоленск. Несмотря на фиктивность данной организации и фантомность ее деклараций, рассчитанных исключительно на привлечение пербежчиков, Власов и его «штаб» надеялись на то, что «Русский комитет» и «РОА» станут известными среди солдат восточных частей, военнопленных и жителей оккупированных территорий и послужат средством сплочения всех «национально мыслящих сил» и создания массового «освободительного движения» (2).
12 января 1943 г. отдел пропаганды ОКВ получил согласие от Розенберга на распространение Смоленской декларации, что послужило началом мощной пропагаднистской кампании. Дату одобрения этой декларации некоторые авторы считают днем рождения «Русского освободительного движения». Сотни тысяч листовок сбрасывались с самолетов в прифронтовых районах и тылу Красной армии, распространялись на оккупированных Вермахтом территориях среди местного населения. В рамках этой кампании были организованы две поездки Власова по тыловым районам групп армии «Север» и «Центр» с посещением таких крупных городов как: Минск, Смоленск, Рига, Могилев, Бобруйск, Псков. В первую поездку генерал выехал 25 февраля 1943 г. в сопровождении офицера разведки подполковника В. Шубута и капитана Петерсона, который исполнял обязанности переводчика при Власове. Из Берлина они отправились в Летцен, а уже оттуда на военном эшелоне с возвращающимися на фронт отпускниками в Смоленск. Выступал Власов вечером, в местном театре. На выступлении Власов заверил собравшихся, что в союзе с Германией после победы над большевизмом Россия займет достойное место среди европейских держав, и, несмотря на то, что немцы сейчас выступают в качестве их союзников, национал-социализм никогда не будет перенесен на русскую землю. Первая поездка генерала заняла около трех недель. Во время поездки Власов посетил батальон Кононова И. Н. Офицеры быстро пришли к взаимопониманию, и сошлись на решении создания казачьего соединения на базе батальона в рамках будущей освободительной армии. В Бобруйске местный отдел пропаганды планировал транслировать выступление Власова по радио, однако в Министерстве пропаганды эту инициативу не одобрили. В городе Власова ознакомили с состоянием дел на оккупированной территории, находящейся под контролем русской администрации (т. е. Локотский автономный круг). Генерал завершил свою первую поездку посещением четырех батальонов добровольцев, созданных вместо РННА, после расформирования части. Его появление произвело положительный эффект на уже порядком деморализованных и отчаявшихся солдат этих батальонов. Вернувшись в Берлин в середине марта 1943 г., Власов написал рапорт, в котором подчеркивал, что настроение среди гражданского населения изменилось, вследствие непродуманой оккупационной политики Вермахта на восточном фронте. И если сегодня еще можно заручиться поддержкой населения, то, без сомнения, завтра этот шанс будет упущен. Многие из высших офицеров Вермахта пытались хоть как-нибудь повлиять на Гитлера, с целью изменения восточной политики, но все усилия пропадали даром. Многие высшие офицеры ОКВ стали понимать насколько существование Гитлера вредит Германии. Им и принадлежала инициатива создания «центра планирования» или Дабендорфской школы РОА. Среди офицеров основателей школы были: полковник Р. Гелен, подполковник граф Штауффенберг. Они, по сути, и добились окончательной реализации проекта и увеличения штатов школы с 40 до 1,2 тыс. человек. Немецким начальником школы был назначен Штрик-Штрикфельдт (по другим сведениям — возглавлял отдел пропаганды в Дабендорфе) (3). Генерал Благовещенский сделался главой русской администрации лагеря, а его начальник барорн Георг фон дер Ропп вел программу подготовки. Официально его задача состояда в том, чтобы следить за идеологической благонадежностью курсантов. В действительности он сосредотачивал основные усилия на том, чтобы уберечь школу от постороннего вмешательства и чтобы курсы велись в духе русского патриотизма. Лагерь начал официально функционировать 1 марта 1943 года. В первом наборе доминировали бойцы добровольческих частей и фронтовых районов. Прибывшие в Дабендорф курсанты воспитывались в духе пунтков Смоленской декларации. Курсанты и начсостав носили немецкую форму со знаками РОА. Знак представлял собой андрееевский флаг с надписью РОА в верхней его части. Очень скоро школа в Дабендорфе приняла характер замаскированного военного училища, в котором готовились кадры для занятия офицерских и унтер-офицерских должностей в будущей армии (4). Дабендорфские курсы пропагандистов РОА с марта 1943 г. по ноябрь 1944 г. были основой власовского движения. С августа 1943 г. по октябрь 1944 г. должность русского начальника школы занимал Ф. И. Трухин. Этот человек сумел реорганизовать учебную программу курсов и повернуть воспитание курсантов в нужное русло. Первый курс закончил подготовку 22 марта 1943 г., при этом Власов председательствовал в выпускной комиссии.
19 апреля Власов отправился во второе турне по оккупированным восточным территориям, сопровождаемый своим адьютантом, капитаном Антоновым, и капитаном фон Деллингсгаузеном. Первую остановку Власов сделал в Риге, вторую в Пскове, где побывал в редакции местной русской газеты. Речь Власова в городском театре стала апогеем его пребывания в Пскове. Однако, эта речь не понравилась Кейтелю в результате чего был издан приказ всем причастным к поездке структурам. В приказе говорилось, что «ввиду совершенно бесстыдных заявлений генерала Власова, сделанных им в поездке по группе армий „Центр“... без ведома фюрера... приказано ... вернуть генерала Власова в лагерь для военнопленных, из которого не выпускать ни по какому случаю. Если же генерал Власов вновь будет выступать публично, его надлежит передать в руки Тайной государственной полиции для обезвреживания» (5). 10 мая Власов вернулся в Берлин, где был помещен под «домашний арест», благо Гелен и Штауфенберг заступились за него. Между этими двумя поездками Власов написал письмо под заглавием «Почему я стал на путь борьбы с большевизмом». Это письмо впоследствии содержалось в листовках (6).
3 июня на совещании у Гитлера Кейтель доложил, что в пропагандистскую листовку № 13, помимо хороших условий содержания для военнопленных и их работы в трудовых лагерях, указывалось на то, что они могут вступить в «туземные формирования». Гитлер категорически отверг идею создания РОА, мотивирую это тем, что: «Мне не нужно русской армии, которую придеться целиком пронизывать чисто немецким скелетом. Если я взамен этого получу русских рабочих, это меня вполне устраивает». Фюрер отверг и идею формирования крупных соединений из граждан СССР под русским командованием в силу того, что: «Мы не должны эти соединения готовить для кого-то третьего, кто возьмет их в руки и скажет: сегодня мы с вами заодно, а завтра нет. В один прекрасный день мы услышим нечто вроде забастовочного лозунга. Он обойдет весь фронт и тогда они окажуться организованными и начнут заниматься вымогательством» (7). Как оказалось после, слова Гитлера стали пророческими, но об это далее. Тем самым Гитлер свел на нет все достижения власовского движения 1942-1943 гг.
Зимой-летом 1943 г. Власов при поддержке Ю. С. Жеребкова, редактора газеты «Парижский вестник», решил наладить контакты с белой эмиграцией первой волны. Так как он сам лично не мог посетить Францию по запрету Кейтеля, то было решено отправить в Париж Малышкина. 24 июля в Ваграмском зале в центре столицы Франции состоялась встреча. На ней присутствовали преставители немецких и французских властей, еще остававшихся в Париже дипломатических миссий и зарубежные корреспонденты. Однако выступления Малышкина также не получили одобрения со стороны немецкого командования, ввиду его откровенных антинемецких заявлений. Впоследствие Малышкин внес поправки в стенограмму речи, убрав данные высказывания.
В сентябре 1943 г. по власовскому движению был снова нанесен болезненный дар. Дело в том, что 15 сентября генерал Цейтлер посетил генерала Гельмиха и сообщил ему о дезертирстве нескольких восточных батальонов. Фюрер немедленно распорядился разоружить все части добровольцев, начиная с группы в 8-10 тысяч человек, которых надлежало теперь отправить во Францию для работы на угольных шахтах. Гельмих представил Цейтлеру доказательство того, что процент перебежчиков был мал. В результате Цейтлер согласился на расформирование только тех частей, на которые указал ему Гельмих. Все остальные восточные формирования были преброшены с восточного фронта во Францию, Италию, Данию и Югославию. Переброска была закончена в январе 1944 г. Весной 1944 г. у Власова побывал казачий генерал Шкуро. Они обсудили вопрос передачи под «командование» Власова дивизии фон Паннвица после того, как начнеться формирование РОА. Через Шкуро Власов восстановил отношения с Кононовым.
Уже к осени 1944 г. военное положение Германии резко ухудшилось. Красная Армия в основном завершила освобождение СССР, в то время как войска союзников высадились в Нормандии. Перед лицом неминуемого поражения в войне, высшее нацистское руководство было вынуждено вновь обратиться к политическим методам ведения войны, важная роль в которых отводилась использованию советских граждан,в силу различных обстоятельств оказавшихся на службе у немцев. Тут инициатива принадлежала гиммлеровской СС, объединявшим в своих рядах спецслужбы, полицию и воинские формирования. Согласно новой концепции, славянам и другим восточноевропейским народам был обещан суверенитет в случае победы Германии. Усматривая в движении Власова своего конкурента в деле объединения восточных формирований, СС стремились прибрать к своим рукам и его. Стоявшие у истоков власовского движения отдел пропаганды ОКВ и отдел иносторанных армий Востока ОКХ пытались сопротивляться, однако, потерпев поражение с пропагандистской кампанией Власова в 1943 г., утратили влияние на дела, связанные с использованием восточных формирований. Окончательный перелом в этой борьбе ведомств наступил после провалившегося покушения на Гитлера 20 июля 1944 г., когда многие из покровителей Власова поплатились жизнями за причастность к заговору, а СС — как сила, подавившая попытку государсвтенного переворота, утвердили свое господствующее положение во всех сферах жизни германского рейха. Приказом от 20 июля 1944 г., Гиммлер был назначенкомандующим армией резерва, т.е. ответственным за подготовкувсех новых формирований. А уже 26 августа в состав войск СС были переданы все инонациональные части и соединения сухопутных сил. Власов и его окружение, видя грядущие перспективы, охотно искали пути для сотрудничества с СС. При посредничестве начальника главного управления СС обергруппенфюрера Г. Бергера и главного редактора газеты «Шварцкор» штандартенфюрера Г. д?Алькена была подготовлена встреча Власова с Гиммлеров, которая после нескольких отсрочек состоялась 16 сентября 1944 г. Итоги были впечатляющими. Власов получил добро от рейсфюрера на формирование двух дивизий из намеченных десяти и создание органа, представляющего русское правительство в изгнании. А уже 14 ноября 1944 г. в Праге в присутствии представителей германского правительства, иностранных дипломатов и корреспондентов состоялся учредительный съезд Комитета Освобождения Народов России (КОНР). Провозглашенный на съезде Манифест КОНР ставил следующие цели:
«а) Свержение сталинской тирании, освобождение народов России от большевистской системы и возвращение народам России прав, завоеванных ими в народной революции 1917 г. б) Прекращение войны и заключение почетного мира с Германией;
в) Создание новой свободной народной государственности без большевиков и эксплуататоров» (8).
Следуя декларации Манифеста о необходимости единства всех «вооруженных антибольшевистских сил народов России, съезд принял решение об образовании во главе с генерал-лейтенантом А. А. Власовым Вооруженных сил КОНР, которые должны были получитть статус вооруженных сил союзного Германии государства.
На создание ВС КОНР горячо откликнулась белая эмиграция, в первую очередь чины Объединения русских воинских союзов в Германии, которые не могли принять участие в войне против СССР. Председатель Объединенния генерал-майор А.А, фон Лампе специальным приказом от 21 января 1945 г. предоставил право всем его членам вступить в РОА (9).
Эта декларация дала видимую легититмную базу для освободительного движения. После официальной части в Черненском дворце произошел банкет на 50 человек. Декларация же была опубликована в первом номере газеты печатного органа КОНР — газеты «Воля народа», вышедшей большим тиражом 15 ноября. Одновременно был произведен выброс листовок с текстом Манифеста на советской территории (10).
Вскоре началась мобилизация военнопленных и «восточных рабочих» в ВС КОНР. Для ее осуществляние Власову недоставало помещений, оружия, обмундирования. С другой стороны, изъятие большого числа рабочих грозило подорвать экономику Германии, поэтому администрации заводов и Немецкий Трудовой Фронт всячески препятстовали освобождению «восточных рабочих» для зачисления их в РОА.
Начальником штаба формирования 1-й русской дивизии был назначен полковник Х. Герре, бывший начальник штаба генерала восточных войск.
Формирование 1-й дивизии РОА (600-й), началось в соответствии с приказом организационного отдела генерального штаба ОКХ от 23 ноября 1944 г. на учебном полигоне в Мюнзингене. Командиром дивизии был назначен полковник С. К. Буняченко (11). Основу соединения составили: 29-я гренадерская дивизия СС «РОНА» (бригада Каминского — около 4000 человек), ее солдаты внешне производили впечатление совершенно опустившихся людей и нуждались в самой серьезной переподготовке, немногим отличались от них бойцы украинских и белорусских полицейских батальонов 30-й гренадерской дивизии войск СС (60, 64, 101-го и 56-го артдивизиона), следует также добавить к этому прибывшие месте с 30-й гренадерской дивизией СС из Франции 308, 439, 553,601, 605, 618, 628, 630, 654, 663, 666,675-й и 681-й, 582-й и 752-й восточные артдивизионы, ряд более мелких формирований и добровольцы из лагерей для военнопленных (12). Дивизия на этапе своего формирования столкнулась с нехваткой офицерского состава. В результате на офицерские должности назначались выпускники Дабендорфской школы и хорошо подготовленные солдаты, проходившие ускоренные курсы младшего комсостава.
Дивизия состояла из 3-х пехотных полков (1601, 1602, 1603) двухбатальонного состава, артполка, разведдивизиона, саперного полка, отдела связи, учебного батальона и полка материально-технического снабжения. На вооружении 1-й дивизии состояло 12 тяжелых и 42 легкие гаубицы, 6 тяжелых и 29 легких пехотных орудий, 31 противотанковая пушка, 10 зенитных орудий, 79 минометов, 536 станковых и ручных пулеметов, 10 противотанковых самоходок «Хетцер», а также 9 танков Т-34. Численность дивизии достигала около12,5 тыс. человек.
17 января 1945 г. ОКХ отдал приказ о формировании 2-й дивизии РОА (650) на учебном полигоне в Хойберге. Командиром нового соединения стал полковник Г. А. Зверев. Основу соедиения составляли 427, 600, 642, 667 и 851-й русские батальоны, 3-й батальон 714-го полка, 621-й артдивизион. Личный состав пополнялся за счет военнопленных, а офицерский — за счет выпускников Дабендорфа. Формирование дивизии проходило в трудных условиях. В середине апреля 1945 г. она все еще не имела достаточно вооружения и автотранспорта. Общая численность дивизии составляла порядка 12 тыс. человек (13).
3-я дивизия РОА (700) под командованием полковника М. М. Шаповалова так и не смогла преодолеть подготовительную стадию формирования. Был сформирован лишь штаб дивизии, располагавший кадром в 10 тыс. человек.
Также в ВС КОНР входила истребительная эскадрилья, сформированная Г. Герингом в 1944 г. Части ВВС КОНР под командованиемполковника В.И, Мальцева составляли около 5 тыс. человек.
17 января 1945 года Министерство иностранных дел Германии и КОНР подписали финансовое соглашение, по которому Рейх предоставлял КОНР неограниченный и беспроцентный кредит. Данное соглашение было первым письменным соглашением между Германией и КОНР, и оно по международным законам означало признание последнего в качестве законного представителя освободительного движения (14). Хотя вполне возможно это было сделано для того, чтобы создать противоречия между странами — участницами антигитлеровской коалиции.
28 января 1945 г. существование ВС КОНР было признано реальностью. В этот день Гитлер назначил Власова главнокомандующим ВС КОНР со всеми вытекающими отсюда последствиями. 2 ферваля в Мюнзингене Э. Кестринг передал Власову командование над 2-мя русскими дивизиями.
2-го марта приказом ОКХ германские эмблемы на форме были заменены на эмблемы РОА. Это означало, что вооруженные силы КОНР, за исключением некоторых чисто формальных связей, целиком и полностью отделялись от Вермахта и юридически приобретали статус армии союзного государства. Естественно, что формировавшиеся на немецкой территории и снабжавшиеся за счет Германии войска Власова оставались во многих отношениях зависимыми от немецкой стороны. Но эта зависимость была внешней, но никак не внутренней, так как в таких серьезных вопросах, как правосудие и разведка, ВС КОНР пользовались полной самостоятельностью. Что же касается ограничений в вопросе назначения генеральских званий, то тут, командование ВС КОНР не встречало никаких возражений с немецкой стороны.
Общая численность власовских формирований в марте 1945 г. составляла около 50 тысяч человек. Отсутствие времени и средств для развертывания новых дивизий предполагалось компенсировать за счет включения других русских формирований в ВС КОНР. Планом развертывания РОА предполагалось создание трех корпусов:
1) на основе формирования генерал-майора Хольмстон-Смысловского, действовавшего на Восточном фронте как «1-я русская национальная армия»;
2) в составе дивизий Буняченко и Зверева;
3) на основе 3-й дивизий РОА Шаповалова и действавашего на Балканах Русского корпуса (около 5 тыс. человек) (15).
В январе 1945 г. в Берлине состоялась встреча Власова с командиром Русского корпуса генерал-лейтенантом Б. А. Штейфоном. Где последний заявил о готовностивключить свое соединение в состав ВС КОНР, а 16 февраля всем солдатам и офицерам было предписано носить эмблемы РОА. В отличие от Штейфона, Смысловский наотрез отказался сотрудничать с Власовым, мотивируя это тем, что Манифест КОНР содержит в себе социалистическую направленность, которую он (Смысловский) отвергает, как неприемлимую для себя. К тому же он считал РОА всего лишь частью Вермахта, а не союзной Германии армией.
Параллельно этому велись переговоры и о включении казачьих частей в состав ВС КОНР. Дело в том, что казачьи части лучше всего зарекомендовали себя в боевых действиях и представляли собой надежного союзника, поэтому Власов старался заполучить их в свое распоряжение. Начав переговоры с начальником Главного управления Казачьих войск генералом П.Н, Красновым, Власов не предполагал, что вскоре они зайдут в тупик. Краснов, как и Смысловский, имел свою, отличную от власовской точку зрения на будущее России. В частности он не признавал равноправный союз с Германией, а напротив, считал, что после победы сил Оси в войне, Россия останется под наблюдением и покровительством Третьего Рейха. Что же касаеться ВС КОНР, то Краснов, как и Смысловский, считал РОА лишь частью германских вооруженных сил. Однако Краснов был не единственным человеком от которого зависела судьба казачьих формирований в ВС КОНР. Вскоре выход был найден. Многие руководители эмигрансткого казачества вступили в КОНР (А.Г. Шкуро, Г. В. Татаркин, С. К. Бородин, А. В. Голубинцев, В.Г, Науменко, Ф. Ф. Абрамов и др.). А уже в феврале Власов отдал приказ о формирвоании при штабе ВС КОНР Управления казачьих войск, назначив его начальником генерала Татаркина.
24 марта 1945 г. состоялся съезд казаков 15-го кавкорпуса в Вировитице (Хорватия), где единогласно было принято решение об объединении казачьих войск с РОА. На нем также был избран походный атаман казачьих войск. Им стал командир корпуса генерал-лейтенант Г. фон Паннвиц. 20 апреля Власов подписал приказ о включении казачьих войск в состав ВС КОНР и утверждении фон Паннвица походным атаманом. Однако, как бы ни были хороши эти планы и какие бы положительные результаты они бы могли принести в будущем, время все равно было потеряно. Войска антигитлеровской коалиции переступили границы Германии. Германское руководство, видя безнадежное положение дел, делало отчаянные попытки для стабилизации ситуации. Для того, чтобы остановить наступление Советской Армии, нацисты бросали на Восток все имеющиеся в наличии силы: будь то импровизированные «дивизии особого назначения», военно-учебные заведения и батальоны фольксштурма. Естественно, что наличие в тылу около 50 тысяч «союзников» в лице бездействующих частей РОА, не осталось незаметным для Гитлера. 23 марта он высказал мнение по сформированной 600-й пд в Мюнзингене, что «было бы идиотизмом вооружать дивизию в 10-11 тыс. человек, в то время как другие немецкие дивизии не могут быть оснащены из-за недостатка вооружения» (16). Гитлер видел место 1-й дивизии РОА на фронте, иначе он грозил разоружить ее. Но отправка на фронт лишь одной дивизии, притом самой лучше снаряженной и подготовленной чем две другие, никак не входило в планы А. А. Власова...
2 марта в 1-я дивизия РОА получила боевой приказ от Гиммлера. Им предписывалось выступление на соединение с группой армий «Висла», находившейся под личным командованием Гиммлера (17). Данное распоряжение являлось прямым нарушением договоренностей, согласно которым дивизия могла быть задействована в ходе более крупного соединения КОНР и только с согласия Власова. Командующий дивизией Буняченко отказался подчиняться приказу. Было принято решение прорываться к швейцарской границе с целью перейти на сторону западных держав. Власову в итоге удалось успокоить офицеров, указав на то, что отказ может вылиться в карательные меры по отношению к восточным рабочим. Ему удалось добиться изменения приказа и переброски дивизии не в район Шеттина, а в район Котбуса. 6 марта дивизия выступила на фронт и уже 26 марта она прибыла в Либерозе.
Дивизия действовала на участке 9-й армии генерала Буссе. Он не видел иного способа применить дивизию, как бросить ее на ликвидацию советского плацдарма «Эрленгоф» к югу от Франкфурта-на-Одере.
6 апреля Буняченко получил предварительный приказ из штаба 9-й полевой армии: предписывалось ликвидировать плацдарм «Эрленгоф». Плацдарм удерживался 2-й и 4-й ротами 415-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона, входившего в состав 119-го укрепрайона 33-й армии генерал-полковника В. Д. Цветкова. Плацдарм был оборудован траншеями полного профиля, ходами сообщений и огневыми точками (18). 13 апреля в 7.20 после мощной артподготовки и бомбовых ударов авиации два полка 1-й пд РОА атаковали позиции 119-го укрепрайона южнее Фюрстенберга. Атака 3-го полка с юга после упорного боя, перешедшего в рукопашную схватку, была отбита уже к середине дня с большими потерями для нападающих. Действия 2-го полка были намного успешнее. Атаковав плацдарм с севера при поддержке 12 танков и самоходных орудий, власовцы овладели первой линией траншей и взяли под контроль переправу на плацдарм. Однако на следующее утро решительной контратакой советских войск, они были выбиты оттуда и с потерями отброшены на исходные позиции. В итоге, бои за плацдарм окончились для власовцев безрезультатно. Не оправдались даже расчеты руководства КОНР на пропагандисткий эффект появления на фронте чистокровной русской дивизии. Советское командование даже не обнаружило появление дивизии на фронте, пока она 14 апреля не была отведена в тыл. А уже 16 апреля1945 года войска трех советских фронтов начали Берлинскую операцию, которой суждено было подвести жирную черту под историей Третьего Рейха. В этой обстановке командование КОНР было озабочено собственным спасением и уже не представляли для Вермахта никакой ценности.
Следует отметить, что руководство КОНР имело свои план действий на случай капитуляции союзника. В рядах власовцев господствовало мнение о том, что западные демократии не станут мириться с советским режимом. Следовательно, многочисленные и хорошо вооруженные антисоветские формирования из граждан СССР будут незаменимым подспорьем для США и Великобритании в их грядущей борьбе против СССР. Поэтому 26 марта 1945 года в Карлбаде (Карловы Вары) на последнем заседании КОНР было решено постепенно стягивать все русские и национальные формирования с Востока и Запада в район Инсбрук — Зальцбург, чтобы здесь соединиться с отступающими из Югославии казаками, а также сербскими и хорватскими формированиями генералов Михайловича, Летича и Недича и продолжать борьбу до изменения общей обстановки. В соответствии с этим решением 10 апреля в район Линц — Будвайс походным порядком выстпуили все находившиеся в Мюнзингине и Хойберге части и учреждения ВС КОНР — 2-я дивизия, учебно-запасная бригада, штаб ВС КОНР с офицерским резервом и офицерской школой РОА, строительный батальон и штаб 3-й пехотной дивизии РОА. 15 апреля на соединение с ними двинулась 1-я пехотная дивизия РОА, вопреки приказам немецкого командования, требовавших от буняченко снова вести дивизию в невыгодный бои. Наконец, 17-18 апреля из района Мариенбада на юг выступили части ВВС КОНР под командованием генерал-майора Мальцева. Вместе с ним уходили и части формируюбщейся в Ваергамере 30-й дивизии СС «Беларусь» под командованием подполковника Ф. Кушеля. Все это время Власов через своих эмиссаров пытался договориться с генралами союзнических армий о добровольной сдаче ВС КОНР в плен, при условии, что они не будут выданы советскому правительству. Однако главнокомандующий войсками союзников Д. Эйзенхауэр и другие представители британского и американского командования заявили, что они не уполномочены вести данные переговоры. Правда, они обещали, что власовцы не будут выданы Советам до окончания войны. Это позволяло последним надеяться, что разрыв между союзниками произойдет раньше, чем дело дойдет до выдачи. Уже 30 апреля 1945 г. в районе г. Цвиссель по предварительному соглашению с американцами в их расположение перешли и сложили оружие части ВВС КОНР и дивизии «Беларусь». Вследствии такой безвыходной для РОА ситуации, части 1-й дивизии РОА повернули оружие против немцев, поддержав Пражское восстание 4 — 8 мая 1945 года. Видимо это было попыткой заслужить прощение со стороны СССР за свой вольный или невольный выбор.
Вечером 5 мая части 1-й пд РОА атаковали продвигавшиеся с востока в сторону Праги немецкие войска. Через два дня большая часть города оказалась в руках восставших. Между тем, стало известно, что войска генерала Паттона остановились в 40 км от Праги, а с севера к городу приближались части 1-го Украинского фронта под командованием маршала И. С. Конева. В 23 часа 7 мая Буняченко отдал приказ о прекращении боевых действий, а утром 8 мая дивизия оставила Прагу, потеряв при этом в боях за город до 300 человек убитыми. В то время как 1-я пд вела бои в Праге, командование Южной группы РОА (2-я пд и другие части) достигло соглашения с американцами о сдачи им в плен всех ВС КОНР. Не имея связи с Власовым, оно не могло прийти к окончательному решению, в результате часть 2-й пд была пленена советскими войсками, а оставшиеся формирования сдались американцам в районе г. Крумау 8 -10 мая (19).
11 мая перед американцами сложила оружие и 1-я пд ВС КОНР. Однако дивизия находилась в советской зоне, поэтому американцы не могли принять ее в плен. 12 мая Буняченко отдал приказ о роспуске дивизии, надеясь, что поодиночке солдатам будет легче перейти демаркационную линию. В тот же день Власов и Буняченко предприняли попытку прорваться на штабных машинах в американскую зону, но были перехвачены силами 25-го танкового корпуса. В течение 13 — 14 мая советскими войсками была пленена большая часть солдат и офицеров 1-й пд (около 11 тыс. человек) и захвачена вся ее матчасть. В порядке безоговорочной капитуляции, сложили оружие сражавшиеся в составе немецких войск несколько десятков отдельных батальонов и рот, а также тысячи хиви.
Советскими войсками до 9 мая 1945 года было пленено около 220 тысяч «власовцев». Впоследствии их число увеличивалось за счет репатриации сдавшихся в плен к западным союзникам. Все они понесли заслуженную кару за свою измену Родине.
Примечание:
1 Штеенберг С. Генерал Власов, — М. 2005, С.71-72.
2 Дробязко С. И. Под знаменами врага, — М. С.110-111
3 Штеенберг С. Указ. соч. С.117
4 Александров К. Русские солдаты Вермахта, — М. 2005, С.147.
5 Штеенберг С. Указ. соч. С.128
6 Смыслов О. С. Проклятые легионы. М. Вече. 2006. С.160
7 Там же С.166-176
8 Семиряга М. И. Коллаборационизм, — М. 2000, С.583-586.
9 Дробязко С. И. Указ. соч. С.296-299.
10 Штеенберг С. Указ. соч. С.221-222.
11 Дробязко С. И. Указ. соч. С. 299.
12 Смыслов О. С. Указ. соч. С.430 // Дробязко С. И. Указ. соч. С.300.
13 Дробязко С. И. Указ. соч. С. 301-302.
14 Штеенберг С. Указ. соч. С.241.
15 Дробязко С. И. Указ. соч. С.306.
16 Там же С.315-316.
17 Штеенберг С. Указ. соч. С.247-248.
18 Александров К. Указ. соч. С.299-303.
19 Дробязко С. И. Указ. соч. С.315-325.
